Запас везения

Запас везения

Удача в мире Формулы-1 капризна и непостоянна. Взойти на вершину трудно, но удержаться на ней трудней в тысячу раз. В мире, где все колеса крутятся быстро, колесо Фортуны не является исключением. В автоспорте были эры господства Ferrari, Lotus, Brabham, но все они рано или поздно заканчивались. Быть может, на наших глазах завершается еще одна — эра Williams.

Слишком со многими и со многим пришлось этой команде расстаться за последние несколько лет. И если прощание с очередным чемпионом мира в 1996 г. — дело привычное и прошло для Williams практически безболезненно, то потеря таких партнеров, как Elf, многолетнего поставщика горюче-смазочных материалов, Renault с его непревзойденными двигателями, и, наконец, титульного спонсора Rothmans не могло не сказаться на команде. Последней же каплей, видимо, стал уход Эдриана Ньюи. И хотя ожидаемое в 2000 г. «пришествие» BMW стоит многого, перевесит ли это все прочие потери Williams — сказать трудно.

Впрочем, у этой команды есть еще один, главный козырь — ее основатель и бессменный «дирижер» Фрэнк Уильямс, человек, сломанный судьбой в буквальном смысле этого слова, но судьбе не покорившийся.

Фрэнк Уильямс родился 16 апреля 1942 г. в Южном Шилдсе. Его мать была школьной учительницей, а отец — летчиком Королевских Военно-воздушных сил. Еще в школе юный Фрэнк заболел автогонками. Все свое свободное время он проводил, путешествуя автостопом от одного трека к другому. В кон­це концов, он оставил школу и нанялся стажером в одну из фирм в Нотингеме.

В юности, как и подавляющее большинство его сверстников, Фрэнк Уильямс видел себя победителем Гран При. Автоспорт в то время был гораздо демократичнее, и для того, чтобы участвовать в гонках, не обязательно было проходить через жесткое сито отбора или иметь семизначный счет в банке — иногда хватало старого авто, умелых рук и немного удачи. Именно таким образом подготовил Уильямс свой первый автомобиль. Это был Austin A35. Некогда на нем ездил сам Грэм Хилл. Фрэнк Уильямс вряд ли думал в то время, что через много лет сын Грэма станет чемпионом мира в его команде. До середины 60-х Фрэнк принимал участие в различных кузовных чемпионатах, пытался выступать в формуле-3 и формуле-2.

Именно в это время Уильямс получил первые уроки борьбы за существование в автоспорте. Постоянные поиски денег для дальнейшего участия в гонках дали ему бесценный опыт организатора, столь пригодившийся ему впоследствии. Он переезжает в Херроу, пригород Лондона, где селится вместе с такими же энтузиастами автогонок, как и он сам. Квартира была вечно переполнена, так что Фрэнк был вынужден спать на диване. Тем не менее, он ухитрялся вести торговлю запчастями по этому адресу, который и стал, в определенном смысле, местом рождения будущей Frank Williams Racing Cars.

Однако поняв, что как гонщик он вряд ли поднимется выше клубного уровня, Уильямс решил войти в мир Больших Призов через другую дверь: купив в начале 1968 г. Brabham BT23 формулы-2, он усадил в его кокпит своего старого друга Пирса Кэриджа и во главе Frank Williams Racing Cars отправился покорять вершины мирового автоспорта.

Первую попытку проникнуть в Ф-1 он предпринял уже на следующий год. В то время мало кто строил собственные болиды. Большинство предпочитало пользоваться услугами ограниченного круга фирм, выпускавших гоночные машины на продажу. Лучшими из них, безусловно, были Brabham, поэтому никого не удивило то, что начинающий менеджер остановил свой выбор на автомобилях именно этой марки. На первый этап 1969 г. года в Южную Африку он не поехал, посчитав это слишком дорогим удовольствием и отложив тем самым свой дебют до первого европейского Гран При. Это знаменательное событие случилось 4 мая 1969 г. на испанской трассе Монтжуик. Первый выход в высший свет прошел не слишком удачно — Кэридж до финиша не дотянул, но уже в Монако Пирс и Фрэнк праздновали свой первый совместный успех — 2-е место.

Случайность? Но два 5-х места в Силь­вер­стоуне и Монце и еще одно 2-е -в Уоткинс Глен, и Кэридж заканчивает сезон восьмым, опередив самого «играющего мененджера» заводской команды. Естественно, после такой «дерзости» Джек Брэбхэм отказал Уильямсу в сотрудничестве — кто же захочет выращивать соперников собственными руками! Оставшись без конкурентоспособных болидов, Фрэнк был вынужден обратиться за помощью к Алессандро де Томасо, аргентинскому промышленнику, чьи дорожные суперкары стояли в одном ряду с Bugatti, Lamborghini и AC. Но уже после первых Гран При сезона-1970 г. выяснилось, что его болиды отличаются от своих дорожных собратьев, как земля от неба. Машины оказались тяжелыми, ненадежными и имели отвратительную управляемость. Кэриджу удалось финишировать только в одной из четырех стартовых гонок, да и в ней он не получил зачетного места, отстав от победителя на 22(!) круга! А на трассе в Зандвоорте произошла трагедия. На скорости около 230 км/ч на его машине обломился рычаг передней подвески. От удара об отбойник топливо в полупустых баках сдетонировало, и в мгновение ока автомобиль превратился в гигантский факел. Шансов выжить в адском пламени у Кэриджа не было.

Происшедшее потрясло Фрэнка. После одного пропущенного этапа он с удвоенной энергией взялся было за дело в память о лучшем друге. Но команда словно бы потеряла веру в собственные силы. Все происходило будто в полусне. Дела пошли наперекосяк, и команда на долгие шесть лет угодила в самый хвост пелотона.

Стремясь выкарабкаться из этого болота, Фрэнк совершил, казалось, самую жестокую ошибку, которая едва не поставила крест на всей его формульной эпопее.

В начале 1976 г. он уступил настойчивым просьбам канадского нефтяного магната Вальтера Вольфа и продал ему контрольный пакет акций Frank Williams Racing Cars. Но вместо обещанного вложения денег канадец сменил название на Walter Wolf Racing и фактически выбросил основателя «конюшни» за борт.

Но «железный Фрэнк» даже и не думал о том, чтобы покинуть гоночный караван. Весь 1977 г. Уильямс выступал в качестве, так сказать, продюсера бельгийского гонщика Патрика Неве, организовывая его старты в Гран При. А в 1978 г. вернулся в мир автогонок как хозяин Williams Grand Prix Engineering.

Вскоре нашлись деньги — арабские шейхи всегда питали слабость к дорогим развлечениям, вроде автогонок. Появился и свой конструктор — мало кому известный тогда британец Патрик Хед, право на которого Фрэнк выиграл в жесткой схватке с Вальтером Вольфом, вернув ему хотя бы отчасти старый «должок». Именно с приходом Хеда команда преобразилась, и уже через год в Сильверстоуне к Williams пришла первая победа. А в сезоне 1980 г. австралиец Алан Джонс принес Уильямсу первый чемпионский титул и — вместе с Карлосом Рейтеманном — первый Кубок Конструкторов.

После финиша первого победного Гран При обычно сдержанный Фрэнк Уильямс буквально фонтанировал эмоциями: «От счастья я лишился дара речи. В мозгу крутилась мысль о том, что мы наконец-то лучшие. Я, Патрик Хед, моя команда». Слова, сказанные в порыве радости, в полной мере выразили «метод» Фрэнка Уильямса: прежде всего побеждает команда. Пилотам в его системе ценностей места не находилось. Williams способен сделать звезду из любого. Кеке Росберг за четыре сезона в Ф-1 с трудом наскреб 6 очков, но, придя в Williams, надел чемпионскую корону в первый же год выступлений за эту команду.

Может быть, именно поэтому история Williams столь изобилует конфликтами, связанными с гонщиками. Может быть, именно поэтому чемпионы мира c завидным постоянством покидали команду, с которой завоевывали титул. Как бы то ни было, Фрэнку удалось подобрать свой ключик к успеху: лучший автомобиль, лучший мотор, лучшая команда.

Но не успела Williams закрепиться среди лидеров, как ее поджидал новый удар. Весной 1986 г., возвращаясь с предсезонных тестов в Ле-Кастелле, прямо возле трека Фрэнк Уильямс попал в дорожную аварию, навсегда приковавшую его к инвалидному креслу. Скептики поспешили было списать Williams со счетов, но Хед — второе лицо в команде — крепко держал все нити в своих руках. Итог — «дьявольский дуэт» Пике и Мэнселла преподнес Уильямсу третий Кубок Конструкторов.

Помимо открытой вражды пилотов, 80-е высветили еще одну проблему. Это может показаться парадоксальным, учитывая систему приоритетов, принятую в Williams, но ни одна другая команда не теряла столько очков и побед из-за тактических просчетов, нерасторопности механиков на пит-стопах и отвинчивающихся на полном ходу колес. И сколько бы не выдумывались потом байки об особой конструкции узлов крепления, элементарной небрежности обслуживающего персонала ими не скроешь. В 1986 г. чемпионский титул «ускакал» от Мэнселла вместе с лопнувшей покрышкой, на следующий год ситуация повторилась, правда, титул достался все же пилоту Williams. В 1991 г. победа опять уплыла в McLaren…. И только в 92-м и 93-м преимущество Williams было столь велико, что никакие случайности помешать уже не могли.

Год 1994 г. не предвещал Williams ничего неожиданного. Более того, посадив в свой болид трехкратного чемпиона мира Айртона Сенну, команда имела все основания с уверенностью смотреть в будущее. Но начался сезон, и происходящее в команде лучше всего описывается словами «укрощение строптивой». В роли последней — новый Williams FW16. И все-таки кошмарный уик-энд в Имоле грянул, как гром среди ясного неба. Несколько дней мир Ф-1 пребывал в оцепенении. О том же, что в это время творилось в Williams, можно только догадываться. Ведь Фрэнк Уильямс был первым, кто когда-то доверил Сенне болид Формулы-1 для тестовых заездов. Он всегда хотел видеть Айртона в своей команде и, наконец, добился своего в 1994 г…

Трижды трагедия чуть было не пресекала путь Фрэнка Уильямса в Формуле-1, но всякий раз его команда справлялась с потрясением. На следующую гонку сезона в Монако Williams выставила только одну машину, почтив тем самым память великого гонщика. Свою победу в Испании Хилл посвятил Айртону и команде. И в конце сезона Дэмон вместе с бывшим тест-пилотом «конюшни» Дэвидом Култхардом добыл для Williams Кубок Конструкторов. После годичного тайм-аута победное шествие продолжилось, и Williams делает два дубля подряд.

Williams продолжала неуклонно двигаться вперед. К 1995 г. штат команды насчитывал уже 250 человек. Прежняя штаб-квартира в Дидкоте оказалась мала для растущего коллектива. Поиски подходящего места привели Williams в Гроув, где прежде помещалась фармацевтическая компания. Казалось, все идет хорошо. Зимой 1996 г. последней на новое место «переехала» аэродинамическая труба, и мало кто догадывался, что очень скоро Фрэнк Уильямс лишится человека, который столь мастерски «играл» на ней все последние годы. Эдриан Ньюи, гений аэродинамики, с именем которого во многом связывались успехи Williams, решил покинуть команду.

Ньюи отправился в McLaren, заодно прихватив с собой удачу, долго сопутствовавшую команде. После триумфа прошлого года, когда в Сильверстоуне Williams отпраздновал свою сотую победу в Гран При, выступления нынешнего сезона иначе как провалом назвать трудно. Но Фрэнк Уильямс уже не раз доказывал свою способность противостоять любым ударам судьбы. Дважды ему уже удавалось вернуться на лидирующие роли, когда, казалось бы, все обстоятельства были против него. Один раз для этого ему понадобилось 10 лет, другой — всего два. А сколько ему понадобиться на этот раз?

Лариса Лащенова